Договор с дьяволом - Страница 22

— Нет, — возразил Томпсон. — Мы вовсе не ссоримся. Просто моя племянница очень удивилась. По-моему, ужин готов. Мы едим на кухне. Ники, пригласи брата.

Пробежавшая по лицу Ники тень удивления не ускользнула от Кейна. То ли она не привыкла, чтобы ей выговаривали, то ли все еще была поражена гостеприимством дядюшки. Да и сам Кейн удивился не меньше. Его первым побуждением было уйти, несмотря на запрет Томпсона. Но потом разум взял верх над гневом. В Логовище его привела одна-единственная причина; этот ужин, возможно, поможет ему достичь цели. Хотя ему все же отвратительно было сидеть за столом человека, которого он намеревается предать, пусть даже этот человек — Нат Томпсон.

Он последовал за хозяином к открытой двери и, войдя на кухню, опустился на предложенный ему стул. Через минуту появились Ники и Робин. Если у его сестры появление Кейна не вызвало воодушевления, то мальчик был в восторге. Глаза его горели, как пламя свечи, живое и острое.

— Дьявол! — радостно воскликнул он, и у Кейна что-то сжалось в груди при звуке звонкого мальчишеского голоса. — Я назвал ястребенка в вашу честь. Ники согласилась.

Кейн покосился на Ники, расставлявшую на столе еду. Она упорно избегала его взгляда, но снова вспыхнула, и Кейн подумал, какая она хорошенькая. Ее волосы были похожи на пушистую шапочку, золотистые завитки обрамляли нежное, как у феи, личико. Их взгляды случайно встретились, и Кейну пришло в голову, что у нее глаза, как у молодого олененка. Такие большие, карие и такие беззащитные. Это впечатление, конечно, обманчиво. Она убила человека. Она всю жизнь прожила среди преступников. И все же в ней было что-то очень трогательное и невинное.

Он улыбнулся. Он часто улыбался, и это у него хорошо получалось, хотя в последние несколько лет ему, как правило, было не до улыбок. На этот раз он улыбнулся от всей души. Ему хотелось протянуть руку и стереть с ее лица так не шедшее ей хмурое выражение.

— Спасибо, — сказал он, когда она поставила перед ним блюдо с жареным мясом.

Она удостоила его взглядом, и выражение лица ее смягчилось, словно ей не часто доводилось слышать слова благодарности. Но потом она отвернулась и поставила на стол еще два блюда, на этот раз с жареной картошкой и помидорами. Наконец она села на последний остававшийся пустым стул, рядом с Кейном, напротив своего дяди.

Во время еды он старался не смотреть в ее сторону. Нат Томпсон погрузился в молчание и запихивал в рот куски пищи, будто давно не ел как следует. Робин поглощал еду в такой же манере.

Мясо было приготовлено лучше, чем в гостинице, а такой вкусной картошки он в жизни не пробовал. Несмотря на неловкость положения, не уверенный в намерениях Томпсона, Кейн тем не менее ел с удовольствием.

И все же ему было не по себе. Хотя Томпсон и поблагодарил его за ястребенка, Кейн ни на минуту не сомневался, что не это послужило истинной причиной приглашения. И, видимо, не желание приятно провести вечер в его обществе.

Вначале Ники хранила молчание. Наконец она подняла на него глаза, и взгляды их скрестились. Уголок ее рта приподнялся в легкой улыбке.

— Ну и как вам нравится в Логовище, мистер О'Брайен? — вкрадчиво спросила она. Он решил, что этому голосу доверять не стоит. — Вам все еще не сидится на месте или вы утешились чем-то другим?

— Я утешаюсь уже тем, что жив, — ответил он, увидев, как напрягся Нат Томпсон.

— Вы сбежали из тюрьмы за день до того, как вас должны были повесить, — продолжала она с вызовом в глазах. — О чем вы тогда думали?

— О побеге, — усмехнулся он.

— Как вам это удалось? — живо воскликнул Робин, не обращая ни малейшего внимания на укоризненный взгляд Ники.

— Милостью божьей.

На лице Робина обозначилось удивление.

— Мне помог священник, — объяснил Кейн. — Слуга божий, который пришел меня исповедовать. Я оглушил его и взял его одежду. Все остальное было делом техники. — У Ники в глазах он увидел испуг, у Робина — недоверие, а у Томпсона — удовольствие.

— Я это запомню, — произнес Томпсон.

— Я думаю, теперь они будут тщательнее отбирать священников, — сухо ответил Кейн.

Томпсон рассмеялся, но взгляд его, направленный на Кейна, оставался задумчивым.

— Вы расскажете мне, как обращаться с ястребами? — нетерпеливо спросил Робин, не замечая царившей в комнате напряженной атмосферы.

— Расскажу все, что знаю, — кивнул Кейн. — Он должен научиться охотиться сам, потому что мать не может ему помочь.

— Когда?

— Когда сможет летать. А как только он научится, ты должен отпустить его на свободу.

— Но я хочу, чтобы он остался у меня.

— Птицы рождены, чтобы жить на свободе, — возразил Кейн. — Так же, как и люди. — Он услышал, как резко прозвучал его собственный голос, ожесточенный болью, сохранившейся с того времени, которое он провел в разных тюрьмах.

— Поэтому вы и пошли воевать за южан?

Вопрос задал Томпсон. После того как прошел предыдущий час, его можно было ожидать, Нат Томпсон весь вечер играл с ним, как кошка с мышкой.

— Не совсем, — беззаботно ответил Кейн, не отводя в сторону взгляда. Он не хотел видеть выражения лица Ники после того, как она услышит то, что он собирался произнести. — Я думал, что это — возможность подзаработать деньжат. Награбить побольше. А вышло так, что ограбили меня.

— Война не самый легкий способ нажить состояние.

— Но у меня не было ни гроша, — он взглянул на Робина. — Я осиротел, когда был совсем маленьким. Мой отец был паршивым фермером и, когда разорился, сам пустил себе пулю в лоб. Меня взяли к себе соседи, но у меня не было ничего своего, даже одежда, которую я носил, мне не принадлежала. — Как и любая удачная ложь, его слова были замешены на правде.